Я живу в селе Кокино Брянской области. В этом селе был сельскохозяйственный техникум, которым пятьдесят лет руководил мой прадедушка Петр Дмитриевич Рылько.

   Сорок пять лет назад в нашей семье произошло одно интересное событие. Со стены упало и разбилось зеркало, сделанное и подаренное прадедушке немецкими военнопленными. И тогда открылась его тайна: 9 лет в зеркале хранилось письмо, в котором немцы писали следующее: "Сегодня это зеркало готово. Сегодня в день прощания немецких военнопленных с Кокино. Почти четыре года в исключительно хороших условиях работали здесь немцы. Наши люди были жизнерадостны, сыты, здоровы. За это, прежде всего, наше спасибо директору техникума П.Д. Рылько… Отношения с населением и, прежде всего, с директором Рылько часто заставляли забывать, что ты военнопленный. Нас во всем считали людьми, и работа, проделанная нами, будет долго напоминать о нас. Когда сегодня уходили грузовики, это было прощание не только с нами восьмерыми, оставшимися на несколько дней. И население вышло провожать уезжавших, на машины даже бросали цветы… Лично я не могу забыть маленькую Таню Рылько. Подарив мне несколько цветочков, она доставила мне самую большую радость за все то время, когда я был пленным. Пусть жизнь всегда дарит ей цветы и радость, подобно тому, как она умела это делать ребенком".

   Кокино. 28 мая 1948 года.

   Письмо подписал доктор Курт Юнкер и семь его товарищей. Письмо это очень заинтересовало меня. Ведь все знают, сколько горя принесла война нашим людям и какой тогда жесткой была вражда между русскими и немцами. И вдруг такое письмо. И захотелось узнать, а как вели себя немцы у нас в Кокино во время оккупации, откуда потом взялись военнопленные, чем они занимались, а, главное, как возникли такие добрые отношения между бывшими непримиримыми противниками. Вопрос этот и стлал целью моего исследования, для чего пришлось решать следующие исследовательские задачи:

1. Изучить историческую литературу о действиях немецко-фашистских оккупантов на Брянщине.
2. Познакомиться с историческими документами о пребывании немцев в Кокино в период оккупации и пленения.
3. Собрать воспоминания старожилов.
4. Изучить материалы прессы и найти фотографии о жизни немецких военнопленных в Кокино.
5. Сфотографировать построенные ими объекты.

   В газете "Орловская правда" от 30 ноября 1941 г. мой прадед так описывал первую бомбежку Кокино: "11 августа люди пришли с уборочных работ. Повеяло прохладой. Вдруг за облаками раздался рев моторов и через минуту страшный взрыв, потом другой и третий. Затряслась, запрыгала земля и с дребезгом на тротуар упали стекла с трех этажей мужского общежития. Раздались крики и стоны женщин. Все бросились в щели… В соседнем колхозе "Завет Ильича" сразу в 4-х местах вспыхнули пожары… Фашистские воздушные пираты налетали несколькими волнами, делали свое страшное дело… Свист падающих бомб и рев разрывов, зарево пожаров страшного ада охватило все наше село. А людей, исступленных смертельным ужасом, бросало в ямах, калечило и убивало.

   В Кокино оккупанты явились 7-г октября. Страшное это было время. Особенно, когда явились эсэсовцы-каратели, чтобы расстрелять две цыганские семьи, проживавшие в Кокино. Об этом рассказали нам две местные жительницы Нина Макаровна Хохлова и Валентина Петровна Шпадарева. Ничего не стоила тогда человеческая жизнь, как говорили они.

   А лаборантка Лидия Ивановна Комарова вспоминала: "Немцы пригнали более шестидесяти коров и заставили нас доить их. Никакой оплаты, никаких пайков не давали. На работу все должны были выходить в шесть утра. Кто опоздает на пять минут – того наказывали. Работали допоздна. В лес не пускали, в Брянск – каждый раз пропуск.

   "На втором этаже техникума, где была химическая лаборатория, – вспоминал учащийся техникума Николай Севостьянович Глебкин, – немцы оборудовали конюшню. По специально оборудованному настилу заводили коней, а мы потом очищали это помещение от навоза и разбитого оборудования." От техникума остались только кирпичные коробки учебного корпуса и общежитий. Размер материального ущерба, нанесенного техникуму, составил 5,6 млн. рублей. С фронта не вернулось 89 человек.

   80 тысяч человек убили и замучили фашисты в Брянской области. 200 тысяч угнали в рабство в Германию. Общая же численность потерь по Брянской области превышала 24 млрд. рублей.

   Разрушения, убийства, сознательное распространение лжи и ненависти. Вес это было – было – было. Но интересно и другое. "Общий глас" переживших оккупацию в Кокино, что в общем-то немецкий народ не злой. Что немцы были всякие – и злые, и добрые. Как во всяком народе.

   – Стояла тут полевая кухня, – говорит Анна Давыдовна Веричева, – так повар (мы его "Володей" звали) всегда детей кормил, как только начальники уезжали. А некоторые взрослые и с ведрами приходили.

   – Когда увидели, что у нас много детей, – продолжает Анна Константиновна Христофорова, – из дома не выгнали. Бывало, немец даст всем по скибочке хлеба, а маслом в два раза толще намажет и приговаривает, что у него дома тоже двое "киндеров" осталось.

   – когда же у Анастасии Семеновны Каничевой мальчик на железную печку сел, то немец-доктор его какими-то мазями быстро вылечил. Лечил он и дочь Варвары Кондратьевны Косенковой.

   Куда страшнее немцев были некоторые свои предатели. Вызвали как-то по навету одного из них Матрену Кузьминичну Кузнецову к коменданту за отказ выйти на работу. Но когда явилась она со своими "киндерами", похлопал немец ее по плечу и сказал, чтобы сидела она дома.

   И, наверное не очень-то они в свою победу верили. Приехали как-то к Анастасии Никитичне Бурулько, поели, но на постели не легли, мол, грязные мы, а она их спрашивает: – Куда же вы едете? – Нах Москау – ответил один, а другой показал ногой пинок и сказал: – Вот что получим мы там.

   А добрый повар "Володя" говорил В.К. Косенковой: "Дома у меня такая же старая мать осталась, так, может ее потом пожалеют, как я жалею вас. "Шлехт" война, "шлехт". Пусть бы лучше Сталин с Гитлером подрались, и войне конец".

   Нина Алексеевна Репникова вспоминала, что некоторые солдаты предупреждали женщин, что есть у них приказ поджигать "хаусы" (дома) и чтобы зарывали они в землю свое добро. Но дома они так и не поджигали, а подожгли только солому. И у Нины Алексеевны, и у Матрены Кузьминичны, и у Анастасии Семеновны мужья погибли на фронте, не дождались отца и Анна Довыдовна, но никто из них не считает, что виноват в этом немецкий народ. Ведь немецкие солдаты (рассуждают они) были простыми людьми, выполнявшими приказы своих жестоких начальников. Добрая душа у нашего народа.

   Осенью 1944 года вышло постановление Правительства о первоочередном восстановлении 15 старинных городов, в число которых входил и Брянск. В восстановлении его принимали участие и военнопленные. Сотню бывших солдат вермахта выделили и директору Кокинского техникума Рылько.

   Моя бабушка Татьяна Петровна Рылько так вспоминает появление пленных в Кокино. Ей тогда было семь лет: "Во время войны мы эвакуировались и живых немцев не видели. Представляли их страшнее зверей. С жадностью глядели на дорогу, где они должны были появиться. И вот закачалась на горизонте серо-зеленая колонна. С ужасом ожидали ее приближения. Все ближе и ближе. И вот уже идут мимо нас, но что за удивление такое: они оказываются самыми настоящими людьми. Точно такие, как наши. Даже жалкие какие-то. В зоне прямо на землю валятся от усталости, а мы наблюдаем. И вдруг – наши мальчишки. С полными пазухами яблок: "Пан, лови!" – начался "обстрел" зоны. А немец яблочко поймает, вежливо покланяется: "Данке шён!", разломит его и с "камерадами" поделится.

   А вечером перед немцами выступил директор техникума. И сказал он, что нашему русскому, советскому народу совершенно чужды и расовая ненависть, и национальная вражда, что враги наши не немцы, а фашисты, и мы всегда говорим, что Гитлеры приходят и уходят, а немецкий народ остается, и призывал их честно трудиться на восстановлении разрушенного техникума.

   Так еще шла война, а в нашем Кокино началась новая эпоха, когда два измученных войной и еще недавно враждовавших народа протянули друг другу руки, чтобы вместе восстановить ту жизнь, которая была до стравившей их войны.

   Сначала работа эта была непривычной. Руки, которые имели дело с пулеметами, гранатами, винтовками с трудом возвращались к фуганкам, напильникам, рубильникам. Еще труднее было освободиться от мыслей, которые им вдалбливали и которые прочно въелись в мозги. Но постепенно росло взаимопонимание и понимание того, кто есть кто. Почему-то недолюбливали сами пленные одного слишком улыбчивого немца по имени Лохман, который даже и перед детьми вытягивался по стойке смирно и приговаривал: "Русский плен хорош!" Конечно же, знал он цену фашистского плена: через некоторое время его арестовали и увезли из Кокино, т.к. был он переодетый в солдатскую форму штурмбанфюрер СС.

   Бежало время. Немцам, восстанавливавшим Кокино, было стыдно за причастность к гитлеровской авантюре, и они стремились честным трудом искупить свою вину.

   По инициативе и под руководством техника Франца Фишера в Кокино был построен кирпичный завод, гидроэлектростанция, и электричество у нас появилось раньше, чем во многих кварталах Брянска. Под руководством цветовода Крейцера учащиеся создавали цветники, газоны, аллеи, садовые насаждения. Доктор Курт Юнкер спас тонувшую в озере ученицу, а потом мальчика, упавшего с дерева. А сколько самодельных игрушек дарили они детям. И все больше завоевывали они хорошее отношение кокинцев.

   "В ответ на честный труд и мы (вспоминал Рылько П.Д.) делали все, чтобы они были здоровы и культурно отдыхали. Из фондов учебного хозяйства дополнительно выделяли продукты, приобрели музыкальные инструменты. Добились смягчения и охранного режима.

   Обсуждали события международной жизни, касались истории, литературы, искусства наших народов, вместе смотрели советские фильмы".

   История "письма за зеркалом" освещалась в прессе Советского Союза и ГДР, и в 1960 году немецкие журналисты нашли в ФРГ доктора Курта Юнкера. С радостью встретил он привет из Кокино, а его жена сказала, что их сыновья никогда не наденут мундиры, чтобы стрелять в русских людей.

   Прошло много лет. Теперь – третье тысячелетие. Развивается сотрудничество русского и немецкого народов. Большую материальную и медицинскую помощь оказывает Германия нашей Брянщине после Чернобыльской катастрофы. Но в мире еще много варварских и зверских войн. И хочется, чтобы человечество, пережившее две мировые войны, поняло, наконец, что нет и не может быть плохих народов, жаждущих войн. А тот, кто помогает этим войнам советом или делом должен рассматриваться и уничтожаться как преступник по отношению к человечеству.